19 октября 1913 года грозный линкор «Императрица Мария» сошел со стапелей Николаевской верфи. Правда, для того, чтобы стать по-настоящему грозным для врагов, ему понадобилось еще почти два года: это время ушло на монтаж второстепенных устройств и доводку всех механизмов. Но, в конце концов, Государственная приемная комиссия подписала последний акт, и 25 августа 1915 года линкор начал свою боевую службу.
«Хозяева» Черного моря
Появление на Черном море новейшего по тем временам российского дредноута, а так же позднее двух его «собратьев» — линкоров «Императрица Екатерина Великая» и «Император Александр III» произошло как нельзя вовремя. По всей Европе полыхала Первая мировая война. Германия старательно втягивала своих союзников — турков в открытые военные действия против России.
Османская империя и так уже вела себя достаточно неучтиво по отношению к великому северному соседу, произвольно перекрывая российским торговым судам проход через Босфор и Дарданеллы в Средиземное море, а, следовательно, в Европу.
Но германскому правительству этого казалось мало: Второй рейх желал господствовать в Черноморских водах, и для достижения этой цели в августе 1914 года кайзер отправил в Стамбул и формально продал Турции два новейших немецких боевых корабля: линейный крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау».
Несмотря на то, что на кораблях продолжали служить немецкие команды, Турция была довольна своим приобретением. Если бы Германия победила, то вряд ли стала выводить эти крейсера обратно в Средиземное море. А в случае поражения немцев во владении турок остались бы две прекрасные боевые единицы, что и произошло в последствии.
Сразу же по прибытию немецкие крейсера развили активные боевые действия у российских берегов. В октябре 1914 года из пушек «Бреслау», на котором, кстати говоря, в то время служил лейтенантом будущий гросс-адмирал Карл Дениц, был обстрелян порт Новороссийск. В то же время крейсер «Гебен» совершил нападение на Севастополь.
Германские рейдеры топили русские торговые суда и канонерские лодки, минировали проливы и выходы из бухт. Входившие в русский Черноморский флот крейсера «Память Меркурия» и «Кагул» (бывший легендарный «Очаков») были намного старше немецких рейдеров и не могли за ними угнаться. Пользуясь своей быстроходностью, германцы легко уходили от русских крейсеров и вновь принимались за свое дело.
«Дядя» и «племянник», — так на флотском жаргоне именовались русскими моряками бесчинствующие немецкие крейсера — погубили карьеру командующего Черноморским флотом адмирала Эбергарда. Оставшиеся безнаказанными нападения «Гебена» на Севастополь, дерзкие рейды немцев к побережью Кавказа, бомбардировки Туапсе и Сочи не прошли даром командующему. После многих безуспешных попыток уничтожить вражеские рейдеры, адмирал получил за глаза обидную кличку «Гебенгард» (защитник «Гебена») и был снят с должности. На его место прибыл с Балтийского флота энергичный и решительный вице-адмирал Колчак.
Незадолго до смены командования флота готовый к бою линкор «Императрица Мария» встал на Севастопольском рейде. Теперь у германских хищников на Черном море имелся серьезный противник — современный дредноут под флагом молодого и честолюбивого вице-адмирала.
Катастрофа
С появлением Колчака началась бурная деятельность по пресечению бесчинств немецких крейсеров. Под надежной охраной линкора русские корабли покрывали минами Босфор, стараясь преградить «Гебену» и «Бреслау» доступ в Черное море. Сам линкор при поддержке эсминцев круглые сутки патрулировал русское побережье.
За полгода активных действий Колчака «Гебену» всего лишь три раза удалось прорваться к российским берегам, причем без каких-либо серьезных последствий для русского флота. Крейсер «Бреслау», раз повстречавшись с «Императрицей», только чудом смог спастись от ее двенадцатидюймовых орудий. Стало ясно, что господству немецко-турецкого флота на Черном море пришел конец.
Вильгельм II оказался в безвыходном положении: продолжение пиратских набегов рано или поздно привело бы к уничтожению русским дредноутом одного, а то и обоих немецких крейсеров. Турция, воевавшая с Россией только при условии поддержки немецкого флота, тут же прекратила бы свои боевые действия.
Прекращение рейдов в свою очередь означало полную капитуляцию рейха на черноморском театре военных действий и потерю Турции как союзника. Вывод напрашивался один: необходимо срочно уничтожить русский линкор, но поскольку на море это сделать невозможно, то нужно найти какой-то другой путь…
6 октября 1916 года линкор «Императрица Мария» стоял в Севастопольской бухте, вернувшись из тридцать второго по счету боевого похода. Весь день прошел в заботах: матросы грузили уголь, заводские мастера проверяли механизмы, чинили изношенное в боях и походах оборудование, устанавливали новые, усовершенствованные системы противоторпедной защиты. К десяти вечера съехали на берег последние из 150 работавших в этот день на корабле мастеровых, и на дредноуте воцарилась тишина. Только вахтенные бодрствовали, охраняя покой 1200 человек команды линкора.
Ночь прошла спокойно, в полпятого утра от борта корабля отошел баркас, отправлявшийся в город за продуктами, а в шесть прозвенел сигнал побудки. Наступило 7 октября, — последний день «Императрицы Марии».
Следственной комиссии удалось по минутам установить события этого трагического дня. В 6 часов 20 минут матросы, работавшие на баке, услышали зловещее шипение, доносившееся со стороны носовой башни, а буквально через секунды из люков появились языки пламени. Корабль был прекрасно оборудован всеми средствами пожаротушения, и команда, всегда готовая к критическим ситуациям, тут же приступила к ликвидации пожара.
Но через несколько минут внезапно раздался небывалой силы взрыв, как консервным ножом разворотивший палубу линкора. В первые же секунды погибли около сотни матросов, боевую рубку и носовую дымовую трубу как пушинки снесло за борт. Электропитание отключилось, и пожарные насосы перестали работать. Оставшиеся в живых моряки бросились затоплять пороховые погреба, но было уже поздно, загорелись нефтяные хранилища, пламя забушевало по палубам.
Смерть и разрушения
С берега спешила помощь. Подошедшие пожарные баркасы пытались погасить огонь, шлюпки и катера подбирали сброшенных на воду людей, принимали с борта «Императрицы» раненых и обожженных моряков. Через 15 минут после начала трагедии на борт корабля прибыл адмирал Колчак и взял на себя руководство по спасению линкора.
По его распоряжению отвели подальше другие крейсера, на палубы которых уже начали падать горящие пороховые заряды из погребов «Императрицы». Однако все попытки погасить пожар на самом линкоре ни к чему не привели. Виной тому были непрекращающиеся, могучей силы взрывы, следовавшие один за другим в течение почти целого часа, и раздиравшие гигантский дредноут на части. Всего их насчитали более двух десятков.
В 7 часов 2 минуты раздался последний взрыв, после чего носовая часть линкора начала заполняться водой. В 7 часов 12 минут форштевень «Императрицы» уткнулся в грунт. Продержавшись на поверхности килем вверх еще некоторое время, линкор «Императрица Мария» затонул, забрав с собой две сотни русских моряков. Знаменитый дредноут наводил страх на врагов ровно 13 месяцев и 13 дней.
До сих пор не ясно, явилась эта трагедия следствием чьей-то грубой ошибки, небрежности или злого умысла. Некоторые свидетели из мастеровых показали, что в ночь перед взрывом видели на борту корабля двух незнакомых рабочих, державшихся особняком. Что это были за люди, каким делом они занимались — все это осталось невыясненным. Тайна гибели «Императрицы Марии» не раскрыта до сих пор…
- 7750 просмотров